- Некоторое время назад Тимо Болл постоянно проигрывал Смирнову. И даже говорил, что “этот русский” для него какой-то заколдованный. Что это было?
- Болл нагло врал. Он и о феномене “этого русского” говорил постоянно, и всегда болел, когда проигрывал. Это все ерунда. Например, на пресс-конференции перед матчем, где в том числе присутствовал и я, Болл сказал, что находится в хорошей форме и готов защищать титул Кубка мира, после чего проиграл мне первую же встречу. После этого он сразу же пошел жаловаться журналистам, что у него вирус, что он болеет и так далее. Это все рекламные трюки. Когда он проиграл в первом туре на Открытом чемпионате Германии, сразу же появилась информация, что у него, пусть это грубо звучит, не то понос, не то золотуха. Надо же чем-то оправдать проигрыш перед спонсорами и болельщиками.
В общем, если Болл кому-то проигрывает, он всегда болен. Просто признать, что кто-то играл сильнее, он не может. Так же было раньше с Йоргом Росскопфом, так теперь с Боллом… Видимо это политика немецких теннисистов. Теперь Болл на всякий случай болеет все время. Зато, представьте себе, он был нездоров - и выиграл. Тогда как должны чувствовать те здоровые, что ему проигрывали? Выходит, что остальные даже больного Тимо Болла одолеть не могут. Я считаю, что игрок уровня Бола так себя вести права не имеет.

Алексей Смирнов о своем проигрыше на Чемпионате России Кириллу Скачкову.

- Как Вы и предполагали, Кирилл играл “с двух рук”?
- Нет. Он играл очень точно. Даже когда мяч вылетал, он старался играть коротко - и все. “Пульнул” он два мяча в конце - но это же не все пять сетов.
- То есть Кирилл просто уже вырос в достойного соперника?
- Да. По крайней мере, он может бороться и думать, когда играет. Я же в этом матче ошибся везде, где только смог: все, что соперник давал мне, я не использовал. О чем можно говорить?
- Настроя на матч не хватило?
- Настрой был. Я ведь нормально начал матч, выиграл первый сет… Дело не в этом. Просто я слишком много ошибался.
- Объяснить ошибки невозможно?
- Не знаю. Может быть, рука забита, может - еще что. Оправдание всегда найдется. Если ты не попадаешь элементарный мяч, оправдываться бессмысленно.
- Не наблюдалось ли психологического превосходства соперника?
- Вообще-то, когда я в первом сете проигрывал 3:6 и в итоге выиграл – психологическое превосходство, по логике, должно быть на моей стороне. Но его не было. Я все отдавал и промахивался на своих мячах. Потом попробовал играть длинно – но на приеме вновь не получалось… Я обязан выигрывать такие матчи! Мы за весь матч разыграли всего два очка, когда я сделал топ-спин, а он перекрутил. Вот и все.

Что творится в Шарлеруа?

- Вас давно не видели в России. Как часто Вы здесь появляетесь?
- На матчах Евролиги, на Про – тур в Петербурге, на Чемпионате России. Пожалуй, и все.
- Клуб “Шарлеруа” в прошлом сезоне не стал чемпионом. Чем живет клуб сейчас, какие перед ним стоят задачи?
- Естественно, главная задача – выиграть Кубок европейских чемпионов. В том, что мы одна из сильнейших, а, возможно, и самая сильная команда Европы, я не сомневаюсь. Прошлогоднее поражение во многом можно назвать случайным. Если посмотреть по статистике, то клуб “Геннерн” проигрывал 5 и выигрывал 5 матчей, а мы до последней игры не уступили ни одного матча. В этом сезоне мы пока не проиграли ни одной встречи. Правда, впереди у нас тяжелый полуфинал с клубом SVS из Нижней Австрии, за который выступают, в частности, Чень Вейсин и Шлагер. Шлагер сейчас набрал хорошую форму. На Про- тур в Кувейте он обыграл Самсонова… Но каждый матч имеет свои особенности. И я думаю, что у нас очень хорошие шансы выйти в финал.
- Не ожидаются ли какие-нибудь кадровые перестановки в составе “Шарлеруа”?
- Этот сезон мы точно доигрываем действующим составом (Самсонов, Сейв, Смирнов, Шила), а со следующего, скорее всего, не будет играть Патрик Шила. Наверное, ему во Франции сделали лучшее предложение, чем он имел в Бельгии.
- Вы не планируете покинуть “Шарлеруа” и играть в России, как это может случиться с Федором Кузьминым в ближайшее время?
- Нет. Мне никто ничего и не предлагает, потому что у меня контракт с “Шарлеруа” еще минимум на два года. А что будет через два года – не известно. Пока об этом говорить рано.